[...] Il drago fu felice di rivederlo [il bambino] e per l’occasione fece un sibilo che spaventò a tal punto i tanti che lo attorniavano che scapparono via tutti a gambe levate.
Naturalmente il bambino non era fuggito. E allora il drago, divenuto triste, gli confessò la sua confusione.
“Non sono più io: non so più chi sono”, gli disse. E una grossa lacrima gli stava scendendo dagli occhi, non più lucenti, ma divenuti opachi e acquosi. “Tu mi hai fatto riflettere sui miei comportamenti. E’ vero, io non sono cattivo. E non voglio esserlo. Ma comportandomi da cattivo, prima, ero riconosciuto. La gente aveva paura di me, della mia forza, del mio fuoco, dei miei sibili. Non mi si avvicinava. E mi rispettava. Ora, invece …”
Il bambino sentì il dolore del drago.
“Ora invece…?”
“Mi vergogno a dirlo. Ma l’altro giorno, addirittura… un ragazzo mi si è avvicinato. E poiché io continuavo ad apparire buono e tranquillo, mi ha tirato la coda. E un altro cercava di infilarmi le dita nelle narici, da dove un tempo emettevo fuoco. E poi c’è chi giocherella con le ali, provando ad aprirmele quando io le ho chiuse per riposare. Insomma, ormai tutti mi prendono in giro, dicono che non faccio paura a nessuno…”. [...]
| [...] Увидев его [ребенка], дракон от радости так зашипел, что перепугал обступивших его детей и они разбежались врассыпную. Тогда дракон с печальным видом поведал ему свои сомнения. “Я сам не свой. Не могу понять, в кого я превратился”. Слезы крупными каплями навернулись ему на глаза, потерявшие свой блеск, потускневшие и поблекшие. “ Благодаря тебе я стал размышлять о своем поведении. Я и правда не плохой и не хочу быть плохим. Но раньше, когда я вел себя плохо, меня признавали. Люди боялись меня, моей силы, моего пламени, моего ужасного шипения. Боялись ко мне подойти. Меня уважали. А вот теперь…” Ребенку передалось драконово горе. “А теперь…?” “Мне стыдно признаться, но вот как раз на днях ... ко мне подошел мальчик. Я ведь стал добрым и спокойным, так он принялся тянуть меня за хвост. А другому захотелось всунуть пальцы мне в ноздри, откуда в былые дни изрыгалось ужасное пламя. А кто-то ещё придумал себе игру - расправлять мои крылья в тот момент, когда я их складываю, чтобы отдохнуть. В общем теперь все надо мной насмехаются и говорят, что меня никто не боится…”. [...] |