All travel is now merely a means of moving a camera from place to place, all travellers are ruled by the all-powerful lens. Visitors old-fashioned enough to wish only to stand and look with their anachronistic eyes are shoved aside by the photographers, who take it for granted that while they do their ritual focusing, nothing else may move or cross their vision. Those peculiar souls without a camera must step aside for those more properly occupied, must wait while the rituals take place, and must bide their time while whole coaches stop and unleash upon the landscape the Instamatic God. And the populations of whole countries seeing themselves cannibalised, swallowed up, vacuumed into the black-ringed staring eye, wrench what they can from the cannibals. You want picture my house, my camel? You pay.
None of this would matter, perhaps, if anything worthwhile was being accomplished. If all the constant busyness and clicking produced, at its end, what had not existed before, images of beauty captured or truth told. But, sadly, this isn't so. The camera is simply graffiti made respectable.
The camera is the means by which we stamp ourselves on everything we see, under cover of recording the Wonders of the World already wonderfully
recorded by professionals and on sale at every corner bookshop and newsagent. But what use to show Aunt Maud, back home, postcards of the Tuscan landscape, since we are not in the picture to prove that we were there?
No stretch of rocks has verity unless I am within it. No monument exists
but for my wife, leaning against it. No temple is of interest without my face beside it, grinning. With my camera I appropriate everything beautiful, possess it, shrink it, domesticate it, and reproduce it on my blank sitting-room wall to prove to a selected audience of friends and family the one absolutely vital fact about these beauties: I saw them, I was there, I photographed them, and, ergo, they are.
from "Amateur Photography: the World as it isn't and our Fred" by Jill Tweedie in the Guardian | Теперь путешествие – лишь повод для перетаскивания фотоаппарата из одного места в другое, а все путешественники – рабы всесильного объектива. Тех, кто по старинке предпочитает лишь обозревать окрестности, обходясь собственными глазами, вытесняют фотографы. Само собой, когда фотограф исполняет ритуал наведения объектива, никто не смеет шевелиться или загораживать обзор. Странные люди, лишенные фотоаппарата, должны немедленно уступить место тем, кто проводит время с пользой. Пусть подождут, пока ритуал не завершится, пусть пропустят вперед целые автобусы туристов, спешащих расчехлить свой ненаглядный предмет культа на фоне живописного вида. А жители целых государств, постоянно пожираемых, проглатываемых, втягиваемых внутрь этой черной дыры, стараются отхватить у каннибалов хоть что-то. Хотите сфотографировать мой дом, моего верблюда? Деньги вперед.
Все это не имело бы никакого значения, если бы в результате получалось что-то достойное. Если бы весь этот труд, все это щелканье выливалось в нечто новое, в моменты пойманной красоты или в рассказ об истине... Но, как ни грустно, выходит другое. Такие фотографии – не что иное, как узаконенная форма граффити.
Фотография – наш способ тиражирования себя на фоне чего угодно. Мы делаем вид, что хотим запечатлеть образы всех Чудес Света, но ведь они уже давно запечатлены профессионалами и продаются на каждом углу. Зачем же, вернувшись из отпуска, показывать тете Зине открытки с тосканскими пейзажами, если там нет нас, а значит, нет никаких доказательств, что мы и правда там были?
Без меня нет никакой горной цепи. Памятника тоже нет, если на него не облокотилась жена. Церковь не представляет никакого интереса, если к ней не прилагается моя ухмыляющаяся физиономия. Благодаря фотоаппарату я получаю власть над всеми красотами мира, завладеваю ими, уменьшаю их, приручаю и заполняю ими пустую стену своей гостиной. Так проще доказать избранным друзьям и родственникам самую суть этих красот: я их видел, я там был, я их сфотографировал – значит, они есть.
(из статьи Джилл Твиди "Любительская фотография: мир, которого нет, и наш друг Фред" для «Гардиан»)
|